Неисповедимы пути - Вера Мосова

Больную тут же переложили на носилки, повезли в операционную. Наталья почти не помнила, как делала кесарево сечение, как извлекла здоровую девочку из почти мертвого тела матери. Все делалось на автомате, а в голове крутилось одно: «Не может быть! Не может быть!» Как ни старались врачи, спасти мать не удалось. Девочку осмотрели – с ней все в порядке. Вот ведь какая судьба – осиротеть при рождении!

Совершенно обессилевшая, сидела Наталья в ординаторской и думала о том, как скажет сыну про отца. Но даже думать не было сил, и хотелось, чтоб дольше не наступало утро. Саша проводил её после дежурства, сам вызвался поговорить с Андреем. Он уже успел сходить в морг, опознать тело друга, вернее, удостовериться, что это действительно он. Сын мужественно воспринял страшную новость, и все вместе они поехали к Анне, старшей сестре Олега, единственной его близкой родственнице. Та ещё ничего не знала. Ужасное известие совершенно сразило её. Оказалось, что молодая жена Олега и в самом деле была сиротой, и хоронить её некому, кроме Анны. Двойные похороны. Правда, вроде, есть у неё брат, но где ж его искать-то теперь?

И закружился калейдоскоп скорби и печали: прощание, кладбище, поминальный обед. Андрей не отходил от матери, был внимателен и трогательно заботлив, хотя она видела, как непросто ему самому смириться с этой утратой. Одно дело – знать, что отец живёт в другой семье, что у него своя, отдельная от сына жизнь, и совсем другое – понимать, что его больше нет, и уже никогда не будет. Саша тоже был всё время рядом, и Наталья была ему очень благодарна. На следующий день после похорон позвонила Анна, стала расспрашивать о своей маленькой племяннице, оставленной пока что в роддоме, в палате для младенцев. Попросила Наталью узнать поподробнее её дальнейшую судьбу, которая и так была ясна: сначала дом малютки, а потом детдом, если никто не усыновит. Анна понимала, что ей и опеку едва ли оформят – возраст все-таки, да и здоровье не позволяет. Наталья искренне посочувствовала бедной женщине, не зная, чем ей помочь.

Решение навестить девочку пришло неожиданно. Во время очередного дежурства Наталья заглянула в палату новорожденных. Только она подошла, малышка открыла свои глазенки и отрешенно посмотрела в белое пространство палаты, еще ничего не ведая об этом мире и своей судьбе. Оказалось (а может, показалось), что она очень похожа на маленького Андрюшку, да и ничего удивительного – родная кровь. Повинуясь неведомому порыву, Наталья взяла её на руки, и малышка зашевелила губами в поисках груди. Дав ей бутылочку с водичкой, женщина заворожённо разглядывала маленькое сморщенное личико. А ведь Андрей так же морщил носик, впиваясь деснами в её сосок, так же вытягивал свои губки и причмокивал во время еды. Решение созрело тут же – она должна взять девочку себе. Это её долг перед бывшим мужем. Она не смогла бы сейчас объяснить, когда и чем ему задолжала, просто знала, что бросить эту крошку она не сможет. А вдруг Андрею это не понравится? Вдруг он будет против? Но это же его сестра! Он должен понять. А Саша? Саша поймет, она не сомневается. Ведь Олег был его другом. Они поженятся, она оформит отпуск по уходу за ребенком, вместе они все одолеют. Эта девочка не должна стать сиротой.

Приняв решение, она начала действовать. Поговорила с главврачом, переписала себе перечень необходимых документов. Потом составила список вещей, которые надо приготовить для малышки, и по дороге домой даже кое-что купила. Вечером за ужином она начала разговор с Андреем. Тот молча выслушал её и неожиданно сказал:

– Я думал об этом, но боялся тебе предложить, ведь все заботы падут на твои плечи. Но я помогу, чем смогу. Она ж не виновата, что так сложилась судьба, а мы ей самые близкие родственники, – говорил он нарочито сухо, но Наталья понимала, что за этой сухостью он просто пытается скрыть свои истинные чувства. Совсем, как его отец.

– Давай завтра встретимся после работы и вместе выберем кроватку и коляску для малышки, – предложила она.

– Давай! А имя ей кто будет давать?

– Конечно, мы. А кто же еще?

– Знаешь, я тут подумал, – начал он смущенно, – ей очень подошло бы имя Ольга, в нем повторяются буквы имени отца: Ольга – Олег.

– Мне нравится, красивое имя, – подхватила Наталья, в душе радуясь, что сын не остался безучастным, что его тоже беспокоила судьба сироты, и он думал о ней, даже имя подобрал.

Окрыленная его участием, она принялась готовиться к выписке Ольги. Тут же позвонила Саше с просьбой подъехать завтра на машине к «Детскому миру», чтоб помочь привезти домой покупки.

Его реакция озадачила:

– Ну, что ты придумываешь, Ташка?! – слегка возмущенно заявил он. – Зачем тебе это надо? Ты представляешь, сколько проблем у тебя сейчас появится? Я уже не говорю про бессонные ночи и наш с тобой возраст. У нас скоро внуки будут. А девочку могла бы усыновить какая-нибудь молодая бездетная пара, и у ребенка была бы полноценная семья!

– Это мы её семья, Саша! – возразила она, – Андрей ей – родной брат! Одна кровь! Они даже похожи.

– Ты делаешь большую ошибку, подруга. Как бы пожалеть не пришлось, – сказал он и отключился.

Наталья была ошарашена его поведением. От Сашки она такого точно не ожидала. Не чужой ведь человек, Олежкин друг, да и не только…

Днем она опять забежала к Оленьке, поговорила с ней, на руках подержала, покормила из бутылочки и почувствовала, что эта малышка уже прочно поселилась в её сердце, и никакие преграды не способны помешать ей забрать девочку. Вечером они встретились с Андреем в магазине, долго и тщательно выбирали все необходимое для младенца. Это были приятные хлопоты, Наталья видела, как сын воодушевился, и радовалась вместе с ним. Продавцы принимали их за счастливых отца и бабушку, и они не стали отрицать этого заблуждения, обмениваясь заговорщическими улыбками. Когда все было оплачено и упаковано, Наталья позвонила Саше, но он не ответил на звонок. Червячок сомнения вдруг ожил и начал с хрустом поедать тот слабый росточек, который она взлелеяла в душе. Настроение испортилось. Пришлось взять такси, чтоб доставить все покупки, благо, что коляска и кроватка были в разобранном виде и хорошо упакованы. Даже детскую ванночку они уместили на заднем сиденье рядом с Андреем. Весь вечер они раскладывали вещи, собирали кроватку, выбирали удобное место для неё, чтобы и солнце в глазки не светило, и сквозняки не тревожили малышку. Наталья старалась не думать о Саше, загоняя свою боль поглубже, втайне еще надеясь, что это просто недоразумение, что он скоро позвонит и все разрешится. Но противный червячок напоминал ей, что в её годы уже нельзя быть такой наивной.

– Наташка, ты хорошо подумала? – спросила при очередной встрече Марина. – Всё отделение только о том и говорит, что ты в декретный отпуск уходишь.

– Марина, пойми, я не хочу, чтобы дочь Олега росла сиротой. У неё мать детдомовка, и ей теперь такую же участь?

– Вот именно! Мать! Её мать – женщина, на которую, между прочим, он тебя променял!

Наталья даже опешила:

– Перестань, Марина! Никто никого не менял. Мы расстались давно, по обоюдному согласию. А малышка-то в чём виновата? Конечно, для нас это связано с определёнными трудностями, но мы с Андреем так решили.

– Вот он женится и своих нарожает, – парировала Марина, – а ты вместо того, чтобы с внуками нянчиться, будешь чужого ребёнка подымать!

– Она нам не чужая! – ответила Наталья твёрдо и вышла за дверь.

Да что же они все, словно сговорились! Она и сама знает, на что идёт, но решения своего не изменит.

Наконец малышку привезли домой. Жизнь Натальи наполнилась новым смыслом и новыми заботами. Конечно, поначалу было трудно. Ведь она теперь жила в жёстком графике кормёжек и прогулок, да ещё это вечное беспокойство за девочку и постоянный недосып. Но уже через неделю всё встало на свои места, Наталья втянулась в новый ритм жизни. Она могла подолгу сидеть у кроватки и смотреть на спящую дочку. Ей доставляло удовольствие купать девочку, пеленать её, гулять с коляской по осеннему парку. Она откровенно любовалась сыном, который бережно брал на руки сестренку, носил по комнате и что-то ласково бормотал ей на ушко. Саша больше не появлялся, и Наталья старалась не думать о нём, ведь в её жизни появилось нечто более ценное. Хотя, чего греха таить, было немного обидно. Она доверилась человеку, ответила на его чувство, они вместе строили планы на будущее, только вот оказалось, что Оленька в эти планы никак не вписывается. Бывали, конечно, минуты, когда ей было очень горько от такого разочарования в близком человеке. Но, несмотря на всё это, в душе её всё-таки теплилось тихое счастье. Нечаянное материнство словно вернуло её в молодость, заставляя заново пережить уже забытые ощущения.